О массовых акциях протеста граждан

Массовые акции протеста и беспорядки на улицах городов Америки и Европы в рамках призыва «Займи Уолл-стрит» до нашей страны не докатились. И это хорошо. Но интересно почему.

В советском прошлом телевизионные дикторы выразительно зачитывали бы тексты об угнетенных гражданах капиталистических стран, выступающих с протестами против засилья эксплуатации в обществе так называемых равных возможностей. Внутренние антагонизмы капиталистической системы достигли своего апогея. Однако сегодня Россия сама метит занять место в высшем капиталистическом обществе, ведь мы же намерены стать пятой экономикой мира, и политические системы в телеэфире больше не противопоставляются. Теперь противопоставляется социальная политика. Не так давно  представители российской власти выговаривали иностранным инвесторам наставление: в социальной сфере принимать решения нужно своевременно, а если этого не происходит, то возникают ситуации, когда многие тысячи обиженных граждан выходят на улицы. Спорить с этим трудно, как выиграть конкурс трейдеров.

Имеет значение, кто протестует. Здесь имеют место серьезные различия между странами, и, к примеру, в Италии градус недовольства правительством Берлускони больше, чем мировой финансовой системой, а беспорядочные и громкие протесты — вековая традиция. В Великобритании протестуют довольно чинно. В Канаде или Австралии протестуют мало. Логичнее искать наиболее точный образ захватчика Уолл-стрит в Америке, где движение и зародилось. По данным проведенного одним активным блогером  мини-исследования, а это примерно тысяча профайлов на сайте движения, средний возраст протестующих — 26 лет, в своих тестах они наиболее часто употребляют такие слова, как «колледж», «работа», «долг», «кредит», «страховка», «платить». Это представители «потерянного поколения», которые закончили вузы, а работы не нашли.

Многие из этих молодых людей, по их собственному признанию, конкретных требований не имеют. В целом у них вызывает недовольство безнаказанность главных виновников кризиса — богачей. Они требуют, чтобы государство прекратило сокращения социальных программ, усовершенствовало прогрессивное налогообложение и вообще задумалось над  высшими ценностями. Бедняками они тоже не выглядят. Многие из них являются представители благополучного среднего класса, который привык к тому, что с ним считаются. С мобильными компьютерами на коленях они отдыхают на нью-йорской площади Цаккотти-Парк и наблюдают за тем, как на их акцию откликается весь остальной мир, как будто это валютный рынок форекс.

В общем можно допустить, что они — олицетворение социального протеста в обществе развитого капитализма — протеста людей с высоким уровнем достатка, социальной защищенности и потребления в момент, когда эти блага начали сокращаться.

Российские граждане этой возрастной категории, как правило, напряженно работают, и  времени у них мало. Они покупают, продают, управляют, везут, что-то производят. Некоторые самые пронырливые даже получают доступ к тому самому государству и занимаются осваиванием своей порции бюджета. На государство в каких-то других отношениях они не надеются. Им  тем более не приходит в голову требовать от государства разобраться с олигархами, так как государство и олигархи — одно целое. Пассивные представители поколения, те, которые не крутятся, тоже ни на какую площадь не пойдут, ведь свою копейку от государства они тоже получают. Вся социальная политика правительства России как раз на бедных и бесперспективных и рассчитана.

Активным гражданам  американского общества есть на что ориентироваться — на золотой век среднего класса. Россияне в прошлом такого не имеют. Возможно, скорее существует надежда на нечто подобное в будущем. По данным разнообразных социологических исследований, одним из ключевых ценностных ориентиров наших соотечественников является индивидуальный успех. В нашей стране ест, хоть и в очень малом масштабе, элементы правого протеста, к примеру, движение против уголовного преследования бизнесменов. Есть растущее недовольство чиновничьим беспределом — «партией жуликов и воров», но судить о его масштабе ещё рано.

Наша общественная ситуация в целом отражает низкий уровень доходов, социальной защиты и потребления. Российские протестные движения этими особенностями, скорее всего, и будут определяться, если такие когда-нибудь о себе заявят.